Зоология 

Христиан раковский. Раков­ский Христиан Георгиевич

(1867-10-09 )

Георгий Стойков Раковский (болг. Георги Стойков Раковски , настоящее имя Сыби Стойков Попович , болг. Съби Стойков Попович ; апрель , Котел - 9 октября , Бухарест) - болгарский революционер, один из организаторов национально-освободительного движения в Болгарии против турецкого господства, историк, этнограф, поэт, писатель и публицист.

Биография

В молодости Сыби Попович взял себе фамилию Раковский, в честь села Раково (близ Сливена), откуда происходили предки его отца Стойко Поповича. Сыби получил образование в греческом училище в Константинополе . В 1841 году Георгий Раковский организовал тайное общество в Афинах для подготовки вооружённого выступления в Греции и Болгарии. Выступал с идеей общебалканской солидарности в борьбе с турецким деспотизмом. Его арестовали и приговорили к смерти, но - благодаря заступничеству влиятельных греческих друзей - вышел на свободу и эмигрировал во Францию.

Через полтора года Раковский вернулся в Болгарию и поселился в городе Котел .

С 1855 года Раковский жил в эмиграции - в Новом Саде (тогда - в составе Венгрии , ныне - в Сербии) и в Молдове, в Болграде (ныне - в составе Украины).

7 марта 1858 года Георгий Раковский пересёк молдавско-русскую границу в селе Кубей (невдалеке от Болграда). Здесь он написал стихи «Задержка в Кубейском карантине» и «Раздумья о прошлом Болгарии». Раковский активно работал с болгарской диаспорой в России и Молдове. Некоторое время прожил в Кишинёве и Одессе.

В -1862 годах создал в Белграде первую Болгарскую легию . В конце 1866 года в Бухаресте объединил четнических воевод для создания единого фронта по освобождению Болгарии.

Г. Раковский - идеолог четнической тактики в освободительной борьбе болгарского народа. Рассматривал создаваемые партизанские отряды как инициативную силу, вовлекающую в борьбу широкие массы народа. В составленном им в 1867 году «Временном законе лесных народных отрядов » сформулирована мысль о превращении отдельных чет в части централизованной воинской организации. Выступал за создание тайных обществ с целью пропаганды идей восстания против турецких властей.

Г. Раковский показал себя также как незаурядный, страстный поэт. В поэме «Лесной спутник» («Горскій пътник» . - Нови-Сад, 1857) воспел борьбу болгарских гайдуков против угнетателей. В издававшихся им газетах «Българска дневница», «Дунавскый Лебедъ» (Београд, 1860-1861), журнале «Бъдущност» (Бухарест, 1864) проводил идеи братской солидарности балканских народов в борьбе за своё освобождение.

Потомки

Внуком Г. С. Раковского был известный революционер-большевик Христиан Раковский . Во время Балканских войн Х. Раковский занимал про-турецкую позицию.

Память

Сочинения

  • Съчинения. - София, 1922.

Напишите отзыв о статье "Раковский, Георгий"

Примечания

Литература

  • Ciдэльнikoв С. I. Болгарський революцioнер Георгiй Раковський. - Xapkiв, 1959.
  • Сідельніков С. И. Г. С. Раковски. Възгледи, дейност и живот. - София, 1964. - Т. 1.
  • Пенев Б. Г. С. Раковски. - София, 1917.

Ссылки

  • Раковский Георги Стойков // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978.
  • // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
  • . Литературная энциклопедия. Проверено 21 апреля 2012. .

Отрывок, характеризующий Раковский, Георгий

– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.

Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.

Родился 1 августа 1873 года в Котеле на территории современной Болгарии в купеческой семье. Будучи этническим болгарином, имел румынский паспорт. Учился в болгарской гимназии, откуда был дважды (в 1886 и 1890) исключён за революционную агитацию. В 1887 году изменил собственное имя Кристя Станчев на более звучное Христиан Раковский. Примерно с 1889 становится убеждённым марксистом.

В 1890 Христиан Раковский эмигрировал в Женеву в Швейцарии где поступил на медицинский факультет. Хотя Раковский и числился студентом и даже сдавал экзамены, к медицине он был совершенно равнодушен. В Женеве Раковский познакомился через российских эмигрантов с российским социал-демократическим движением. В частности, Раковский близко познакомился с основателем марксистского движения в Российской империи Георгием Валентиновичем Плехановым. Участвовал в организации международного съезда студентов-социалисто в Женеве. В 1893 г. в качестве делегата от Болгарии присутствовал на Социалистическом международном съезде в Цюрихе. Сотрудничал в первом болгарском марксистском журнале «День» и социал-демократических газетах «Работник» и «Другар» («Товарищ»). По собственной автобиографии Раковского это было время усиления его ненависти к русскому царизму. Еще находясь студентом в Женеве, он ездил в Болгарию, где прочел ряд докладов, направленных против русского правительства.

Осенью 1893 поступил в медицинскую школу в Берлине, однако из-за тесных связей с революционерами из России был исключён оттуда уже через шесть месяцев. В Германии Раковский сотрудничал с Вильгельмом Либкнехтом в «Vorwärts», центральном печатном органе немецких социал-демократов. В 1896 году окончил медицинский факультет университета в Монпелье во Франции, где принимал активное участие в студенческих выступлениях. Помимо всего прочего, во Франции болгарский революционер писал статьи на французском языке в «La Jeunesse Socialiste» и «La Petite République». После раскола РСДРП на большевиков и меньшевиков на II съезде в 1903 занимал промежуточную позицию, пытаясь примирить обе группы на основании выработанного консенсуса. Между 1903 и 1917 наряду с Максимом Горьким Раковский был одним из связующих звеньев между большевиками, которым он симпатизировал в плане экономической программы, и меньшевиками, в деятельности которых он находил позитивные политические моменты. Кроме русских революционеров, в Женеве Раковский некоторое время работал совместно с Розой Люксембург.

После завершения учёбы во Франции Раковский прибыл в Санкт-Петербург, чтобы предложить свои услуги в координации действий рабочих и марскистских кружков в России и за границей, однако вскоре был выдворен из страны и выехал в Париж. В Петербурге Раковский бывал у Милюкова и Струве. Уже тогда о Раковском ходили слухи, что он является австрийским агентом. В 1900-1902 он опять пребывал в российской столице, а в 1902 вернулся во Францию.

Хотя революционная деятельность Раковского в этот период затрагивала большинство стран Европы, его основные усилия были направлены на организацию социалистического движения на Балканах, в первую очередь в Болгарии и Румынии. По этому поводу он основал в Женеве левую румынскую газету «Sotsial-Demokrat» и ряд болгарских марксистских изданий - «День», «Работник» и «Другар» («Товарищ»). В 1897 Раковский издал книгу «Руссия на Исток» («Россия на Востоке») - глубоко критическое по отношению к российской внешней политике исследование, в котором поднимались проблемы взаимных территориальных претензий России и Румынии относительно Бессарабии.

Вернувшись в Румынию, Раковский поселился в Добрудже, где работал рядовым доктором (в 1913 он принимал у себя Льва Троцкого). В 1910 был одним из инициаторов восстановления под названием Социал-демократической партии Румынии существовавшей до 1899 Социалистической партии Румынии, фактически прекратившей своё существование после выхода из её состава «благодушных», согласившихся на компромисс с королевской властью. СДПР фактически стала основой для создания в 1910 Балканской социал-демократической федерации, объединившей социалистические партии Болгарии, Сербии, Румынии и Греции. Сам факт существования объединённой федерации левых партий был протестом против политики агрессии и недоверия, установившейся на Балканах в результате Балканских войн. Христиан Раковский, бывший первым секретарём БКФ, параллельно продолжал принимать активное участие в общеевропейском социалистическом движении, за что неоднократно высылался из Болгарии, Германии, Франции и России.

Во время Первой мировой войны Раковский, как и некоторые другие социалисты, первоначально занимавшие центристскую позицию в дискуссиях относительно методов политической борьбы, поддержал левое крыло международной социал-демократии, осудившее империалистический характер войны. Раковский наряду с лидерами левых социалистов был одним из организаторов международной антивоенной Циммервальдской конференции в сентябре 1915. По мнению Д. Ф. Бредли, через Раковского австрийцами финансировалась русскоязычная газета «Наше слово», издававшаяся в Париже Мартовым и Троцким, закрытая в 1916 французскими властями за антивоенную пропаганду. В 1917 французский генерал Ниссель называл Раковского в своём рапорте «известным австро-болгарским агентом.» Однако личное мнение генерала никакими документами не подтверждется.

После вступления Румынии в войну в августе 1916 он был арестован по обвинениям в распространении пораженческих настроений и шпионаже в пользу Австрии и Германии. В заключении пребывал до 1 мая 1917, когда был освобождён русскими солдатами, дислоцированными в Восточной Румынии.

Лучшие дня

С 1917 года

После освобождения Раковский прибыл в Россию, в ноябре вступил в РСДРП(б), вел партийную работу в Одессе и Петрограде. Во время корниловских дней Раковского скрывала большевистская организация на Сестрорецком патронном заводе. Оттуда он перебрался в Кронштадт. Затем Раковский решил поехать в Стокгольм, где должна была быть созвана конференция циммервальдцев. В стокгольме его застала Октябрьская революция.

Приехав в декабре 1917 в Россию, в начале января 1918 Раковский уехал в качестве комиссара-организатора Совнаркома РСФСР на юг вместе с экспедицией матросов во главе с Железняковым. Пробыв известное время в Севастополе и организовав там экспедицию на Дунай против румынских властей, занявших уже Бессарабию, он отправился с экспедицией в Одессу. Здесь была организована Верховная автономная коллегия по борьбе с контрреволюцией в Румынии и на Украине, и в качестве председателя этой коллегии и члена Румчерода Раковский оставался в Одессе до занятия города немцами. Из Одессы Раковский приехал в Николаев, оттуда в Крым, потом в Екатеринослав, где участвовал на втором съезде Советов Украины, потом в Полтаву и Харьков.

После прибытия в Москву, где он оставался в общем не больше месяца, в апреле 1918 Раковский отправился в Курск с делегацией, которая должна была вести мирные переговоры с Украинской Центральной Радой. Кроме Раковского, полномочными делегатами были Сталин и Мануильский.

В Курске делегаты получили сообщение о перевороте Скоропадского в Киеве. Было заключено перемирие с немцами, продолжавшими свое наступление. Правительство Скоропадского предложило большевистской делегации приехать в Киев. В период Украинской Державы вел в Киеве тайные переговоры с отстраненными от власти деятелями Центральной Рады относительно легализации коммунистической партии на Украине.

В сентябре 1918 Раковский был отправлен с дипломатической миссией в Германию, но вскоре вместе с советским послом в Берлине Иоффе, Бухариным и другими товарищами был выслан из Германии. По дороге из Германии советскую делегацию догнало известие о ноябрьской революции в Берлине. Попытавшись вернуться в Берлин, Раковский вместе с другими был задержан немецкими военными властями в Ковно и отправлен в Смоленск.

С 1919 член ЦК РКП(б). С марта 1919 по июль 1923 - председатель СНК и нарком иностранных дел Украины. В 1919-1920 - член Оргбюро ЦК. Один из организаторов советской власти на Украине.

В составе советской делегации участвовал в работе Генуэзской конференции (1922). В июне 1923 года по инициативе Раковского принято постановление ЦК Компартии Украины, по которому иностранные компании могли открывать свои филиалы на Украине только получив разрешения ее властей. Все коммерческие договора, заключенные в Москве, аннулировались. Через месяц это решение ЦК КПУ было отменено. На XII съезде РКП(б) решительно выступал против национальной политики Сталина. В частности, заявил, что «нужно отнять от союзных комиссариатов девять десятых их прав и передать их национальным республикам». В июне 1923 года на IV совещании ЦК РКП (б) с ответственными работниками национальных республик и областей Сталин обвинил Раковского и его единомышленников в конфедерализме, национал-уклонизме и сепаратизме. Спустя месяц после завершения этого совещания Раковский был снят с поста председателя Совнаркома Украины и направлен послом в Англию (1923-1925). 18 июля Раковский направил Сталину и в копии - всем членам ЦК и ЦКК РКП (б), членам Политбюро ЦК КП Украины письмо, в котором указывал: «Мое назначение в Лондон является для меня, и не только для меня одного, лишь предлогом для моего снятия с работы на Украине». В это время разгорелся скандал, связанный с «письмом Зиновьева». С октября 1925 по октябрь 1927 - полпред во Франции.

В оппозиции

С 1923 года принадлежал к Левой оппозиции, был одним из её идеологов. В 1927 году был снят со всех должностей, исключен из ЦК и на XV съезде ВКП(б) исключён из партии в числе 75-ти «активных деятелей оппозиции». Особым совещанием при ОГПУ приговорён к 4 годам ссылки и выслан в Кустанай, а в 1931 году вновь приговорён к 4 годам ссылке и выслан в Барнаул. Долгое время отрицательно относился к «капитулянтам», возвращавшимся в партию для продолжения борьбы, но 1935 году вместе с другим упорным оппозиционером, Л. С. Сосновским, заявил о своём разрыве с оппозицией. Н. А. Иоффе по этому поводу писала: «Он считал, что в партии, несомненно, есть определенная прослойка, которая в душе разделяет наши взгляды, но не решается их высказать. И мы могли бы стать каким-то здравомыслящим ядром и что-то предпринять. А поодиночке, говорил он, нас передавят, как кур». Был возвращён в Москву и в ноябре 1935 года восстановлен в ВКП(б).

В 1934 году его приютил на управленческой должности в наркомате здравоохранения РСФСР Г. Н. Каминский.

Третий Московский процесс

В 1936 году был вновь исключён из партии и 27 января 1937 г. арестован. Содержался во внутренней тюрьме НКВД; в течение нескольких месяцев отказывался признать себя виновным в совершении инкриминируемых ему преступлений; но в конечном счёте был сломлен и в марте 1938 года предстал в качестве подсудимого на процессе по делу «Антисоветского правотроцкистского блока». Признал себя виновным в участии в различных заговорах, а также в том, что был японским и английским шпионом. По просьбе руководства компартии Румынии 13 марта 1938 года оказался в числе трёх подсудимых (наряду с Бессоновым и Плетнёвым), кто был приговорён не к расстрелу, а к 20 годам тюремного заключения с конфискацией имущества. В последнем слове заявил: «Наше несчастье в том, что мы занимали ответственные посты, власть вскружила нам голову. Эта страсть, это честолюбие к власти нас ослепило».

По поводу поведения Раковского на суде другой оппозиционер, Виктор Серж, писал: «Он как будто намеренно компрометировал процесс показаниями, ложность которых для Европы очевидна…». Другое объяснение предлагает ВС СССР в своём Постановлении от 4 февраля 1988 года: «Самооговор же достигался путем обмана, шантажа, психического и физического насилия».

Гибель

Наказание отбывал в Орловском централе. После начала Великой Отечественной войны Христиан Георгиевич Раковский, как и осуждённые вместе с ним Бессонов и Плетнёв, был расстрелян 11 сентября 1941 года в Медведском лесу особого назначения под Орлом без суда и следствия по личному указанию Л. П. Берии и И. В. Сталина. 4 февраля 1988 г. реабилитирован Пленумом Верховного суда СССР и 21 июня 1988 г. решением КПК при ЦК КПСС восстановлен в партии.


На этом белогвардейском плакате Х. Г. Раковскому тоже нашлось "почётное" место (в центре). Как известно, нет более высокой похвалы для революционера, чем ненависть классовых врагов:) А Раковского они ненавидели как главу правительства красной Украины

Как я уже упоминал в , 11 сентября исполнилось 75 лет со дня смерти Христиана Георгиевича Раковского (1873-1941), большевика, революционера на протяжении доброго полувека, участника Октября, до 1934 года - лидера левой (то есть троцкистской) оппозиции внутри СССР.
Раковский больше известен как дипломат, но, по замечанию Троцкого, "о Раковском говорить как о дипломате, значит, принижать Раковского... Раковский был писателем, оратором, организатором... одним из главных строителей Красной Армии". Но и дипломатом он был блестящим, "не только потому, что он ещё в молодые годы умел при случае носить смокинг и цилиндр, но прежде всего потому, что он очень хорошо понимал людей, для которых смокинг и цилиндр являются производственной одеждой".

Из мемуаров Надежды Иоффе: "Раковский родился в Болгарии, вырос в Румынии, образование получил во Франции, и... русский революционер. Говорил одинаково хорошо и на румынском, и на болгарском, и на русском языке, и ещё на нескольких европейских. И неизвестно, какой язык для него родной. Помню, я спросила его однажды - на каком языке он думает? Раковский подумал и сказал: "Наверное, на том, на котором в настоящий момент говорю.""
Троцкий говорил о нём:
- Исторической судьбе было угодно, чтобы Раковский, болгарин по происхождению, француз и русский по общему по­литическому воспитанию, румынский гражданин по паспорту, оказался главой правительства в Советской Украине... В полном смысле слова международный революционер, Раковский кроме родного болгарского языка владеет русским, французским, румынским, английским, немецким, читает на итальянском и других языках. Изгнанный из девяти европейских стран, Раковский связал свою судьбу с Октябрьской революцией, которой он служил на самых ответственных постах.


Х. Г. Раковский и Л. Д. Троцкий в 1924 году. Они были знакомы с 1903 года

Ещё Троцкий вспоминал такой свой диалог с Раковским:
- Ты представлялся, говорят, британскому королю?
- Представлялся, - с весёлым огоньком в глазах ответил Раковский.
- В коротких панталонах?
- В коротких панталонах.
- Не в парике ли?
- Нет, без парика.
- Ну, и что ж?
- Интересно, - ответил он.
"Мы смотрели друг на друга и смеялись. Но ни у меня не оказалось желания спрашивать, ни у него рассказывать, в чём же, собственно, состояло "интересное" при этой не совсем обычной встрече революционера, высылавшегося девять раз из разных стран Европы, и императора Индии. Придворный костюм Раковский надевал так же, как во время войны красноармейскую шинель, как и производственную одежду".
Революционер в смокинге и цилиндре и даже порой в кюлотах, тех самых придворных кюлотах, которые отвергли ещё парижские санкюлоты (за что и получили своё прозвание). "Европеец, и настоящий европеец", - не раз с удовольствием говорил Ленин про Раковского. Владимир Ильич очень высоко оценил деятельность Раковского на Украине, в том числе мирное объединение с украинскими эсерами-боротьбистами, которого ему удалось добиться. "Вместо восстания боротьбистов, которое было неизбежно, - говорил Ленин, - мы получили, благодаря правильной линии ЦК, великолепно проведённой т. Раковским, то, что всё лучшее, что было в среде боротьбистов, вошло в нашу партию под нашим контролем, с нашего признания, а остальное исчезло с политической сцены. Эта победа стоит пары хороших сражений".
С конца 1927 года, когда троцкистская оппозиция потерпела поражение, для Раковского наступила полоса ссылок. Любопытное свидетельство оставил американский журналист Луис Фишер, встречавшийся и беседовавший с ним в ссылке в Саратове в 1929 году: «Иногда я сопровождал его в столовую; люди глубоко кланялись и снимали шапки, потому что этот политический преступник в изгнании был наиболее известным и наиболее уважаемым жителем Саратова».
И в ссылках Раковский продолжал напряжённо работать. Вот в качестве иллюстрации две небольшие цитаты. Первая отражала точку зрения большинства партии:
"Что касается классовой природы нашего государства, то я уже говорил выше, что Ленин дал на этот счёт точнейшую формулировку, не допускающую никаких кривотолков: рабочее государство с бюрократическим извращением в стране с преобладанием крестьянского населения." (И. В. Сталин, 15 марта 1927 года)
А эта цитата - из обращения левой оппозиции в ЦК ВКП(б) и ко всем членам партии в апреле 1930 года. Оно было подписано Х. Раковским, В. Коссиором, Н. Мураловым и другими вождями оппозиционеров:
"От рабочего государства с бюрократическими извращениями - как определял Ленин нашу форму правления - мы развиваемся к бюрократическому государству с пролетарско-коммунистическими пережитками."
Первая цитата - общая констатация, с которой к середине 1927 года, как мы видим, ещё соглашались и сталинцы, и троцкисты.
Вторая - более чем смелый (и теоретически, и практически) теоретический вывод, к которому пришла троцкистская оппозиция внутри СССР. Кстати, примечательно и то, что в апреле 1930 года оппозиционеры, находившиеся в ссылках в СССР, ещё имели, пусть и нелегальную, возможность общаться, формулировать свои политические платформы и публиковать их за рубежом, в "Бюллетене оппозиции" Троцкого. В 1930 году от этого прогноза можно было просто отмахнуться. В 2016 году, на развалинах СССР, из которых (как мы хорошо видим на Украине) калёным железом выжигаются последние "пролетарско-коммунистические пережитки" (это так прямо и называется - "декоммунизация"), отмахиваться от подобной оценки и её прогноза значительно труднее...


Христиан Георгиевич Раковский, полпред во Франции и Георгий Васильевич Чичерин, нарком иностранных дел в посольстве Советского Сoюза. 1925


Х. Г. Раковский


Раковский и премьер-министр Болгарии Стамболийский в Генуе. 1922 год. Стамболийский записал в дневнике: «Самый сильный человек в русской делегации - болгарин Раковский».


Раковский в группе советских дипломатов


Х.Г. Раковский - председатель Временного рабоче-крестьянского правительства Украины

В 1934 году Раковский решил «примириться с партией» и сложил с себя «звание» лидера оппозиции. Виктор Серж вспоминал настроения ссыльных троцкистов в это время: «Христиан Раковский примкнул к ЦК, «чтобы вместе с партией противостоять военной угрозе». [...] Раковский сдался, но нас это не смущало. Мы говорили себе: «Стареет – попался на классический трюк: его ознакомили с конфиденциальными документами о надвигающейся войне...»
В Москве Раковского вновь посетил Луис Фишер, записавший свои впечатления: «Ссылка не надорвала его. Но он следил за Европой из Барнаула и не обнаруживал там революции. Зато он видел, как фашизм расползается из одной страны в другую... Гитлер привёл его назад к Сталину».
Решение Раковского вызвало глубокое разочарование у Троцкого. Он записал в дневнике: «Раковский был в сущности моей последней связью со старым революционным поколением... Теперь не осталось никого». Он язвительно замечал в 1935 году: «Раковский милостиво допущен на торжественные собрания и рауты с иностранными послами и буржуазными журналистами. Одним крупным революционером меньше, одним мелким чиновником больше».
А участница оппозиции Надежда Иоффе вспоминала, как родственники уговаривали её примириться с партией: "Как основной аргумент, все приводили в пример уважаемых мною старших товарищей, бывших активных оппозиционеров, к этому времени отошедших от оппозиции. В ответ на это я всегда отвечала: "А Раковский?" И именно в это время, как гром с ясного неба, появилось в газетах заявление Раковского. Написано оно было максимально сдержанно, примерно так: "Допустил ошибки... прошу вернуть в партию..." И вот тут я задумалась: может быть, я действительно чего-то не понимаю, ведь не сравнить же политический опыт мой и Раковского - человека, который занимался революционной деятельностью в течение сорока лет. В Болгарии и в Румынии, во Франции и в России. Заподозрить его в беспринципности я не могла... Я ему позвонила, и он тут же сказал: "Приходи". Жил он тогда на Тверском бульваре. Когда я пришла, с ним была дочка Лена и её муж. Лена была дочерью его жены, но он удочерил её в детстве, она носила его отчество и фамилию. Дома её называли смешным румынским именем Кокуца. А муж её был известный поэт Иосиф Уткин. Мне очень нравились его стихи, и я бы охотно с ним познакомилась. Но в ту минуту он был мне совсем ни к чему. Впрочем, они тут же ушли, и мы остались разговаривать с Христианом Георгиевичем. Он очень хорошо говорил со мной, что надо любыми путями вернуться в партию. Он считал, что в партии, несомненно, есть определенная прослойка, которая в душе разделяет наши взгляды, но не решается их высказать. И мы могли бы стать каким-то здравомыслящим ядром и что-то предпринять. А поодиночке, говорил он, нас передавят, как кур."
Если верить этому свидетельству (а почему бы ему не верить?), то получается, что Раковский, примирившись с партией, вовсе не складывал идейного оружия, а рассчитывал ещё побороться.
В Москве Раковского вновь посетил Луис Фишер, записавший свои впечатления: "Ссылка не надорвала его. Но он следил за Европой из Барнаула и не обнаруживал там революции. Зато он видел, как фашизм расползается из одной страны в другую... Гитлер привёл его назад к Сталину".
В ноябре 1935 года Раковский был восстановлен в ВКП(б), но в 1937 году такие "скрытые оппозиционеры", как он, вновь оказались под ударом... К тому времени он уже ясно видел свою судьбу, и говорил своей племяннице: «Ты же изучала французскую революцию, знаешь, как развивались события, сначала был Дантон, потом Робеспьер. У революции свои законы. Революция пожирает своих детей»...
В январе 1937 года Раковский был арестован. В 1938 году он стал одним из подсудимых публичного процесса над «правыми большевиками» Бухариным и Рыковым (хотя сам он был лидером «левой оппозиции», а отнюдь не правой). Характерный диалог из судебной стенограммы:

"Прокурор Вышинский. Я спрашиваю - каковы были ваши средства к существованию?
Раковский. Моими средствами к существованию были доходы от имущества отца.
Вышинский. Значит, вы жили на доходы в качестве рантье?
Раковский. В качестве сельского хозяина.
Вышинский. То есть помещика?
Раковский. Да.
Вышинский. Значит, не только ваш отец был помещиком, но и вы были помещиком, эксплуататором?
Раковский. Ну конечно, я эксплуататор. Получал же я доходы. Доходы же, как известно, получаются от прибавочной стоимости.
Вышинский. А прибавочная стоимость была в ваших руках?
Раковский. Да. Прибавочная стоимость была в моих руках.
Вышинский. Значит, я не ошибаюсь, когда говорю, что вы были помещиком.
Раковский. Не ошибаетесь.
Вышинский. Вот мне важно было выяснить, откуда шли ваши доходы."

В конце этого абсурдного диалога - ибо все в партии знали, что Раковский был помещиком, и доходы от своего поместья тратил на революцию - подсудимый всё же не вытерпел:
"Раковский. Но мне важно сказать, на что шли эти доходы.
Вышинский. Это другой разговор."

Суд дал Раковскому 20 лет заключения.
В сентябре 1941 года по решению Военной коллегии Верховного суда он в числе других заключённых Орловской тюрьмы был расстрелян в Медведевском лесу под Орлом.

UPD 2019 года. Кого в СССР могли называть «самым популярным человеком в мире» 95 лет назад, то есть в августе 1924 года? На самом деле ни один современный читатель никогда не догадается - ни на десятый, ни даже на сотый раз. И очень удивится, когда узнает... Он-то, чаще всего, даже не слышал этой фамилии. И не поймёт, узнав, - а почему его? Это показывает, как мало и плохо мы знаем и понимаем пока собственное прошлое.
А между тем вот он, как гласит подпись на обложке журнала (рисунок Бориса Ефимова) - «самый популярный человек в мире».

Христиан Раковский (1873-1941). На фоне его пиджачного кармашка нарисован крохотный Джеймс Рамсей Макдональд, премьер-министр Британской империи, самой могущественной мировой державы того времени. Что-то вроде тогдашнего аналога Трампа... Но почему всё-таки Раковский (чей день рождения, кстати, приходится на 13 августа, то есть сегодня)?
Потому что Раковский был в тот момент советским полпредом в Англии и представлял перед всем миром и СССР, и Коминтерн. Мировую революцию, одним словом.


Карикатура из журнала «Красный перец» 1924 года, в бытность Раковского полпредом СССР в Англии.
- Странные люди в Англии! Одни говорят: «Руки прочь от России!», и протягивают нам руки... Другие заявляют: «Не прочь руки к России», - и даже руки не подают».


Рисунок Л. М. Журнал «Красный перец», 1923. «Большевики, пишущие ответ аглицкому керзону». На этой юмористической картинке Раковский тоже присутствует - между Каменевым и Сталиным

Источник- Википедия

Христиан Георгиевич Раковский (псевдоним Инсаров, наст. фамилия Станчев:1 августа 1873 года, Котел - 11 сентября 1941) - болгарин, советский политический, государственный и дипломатический деятель. Участвовал в революционном движении на Балканах, во Франции, в Германии, в России и на Украине.

Внук известного революционера Георги Раковского. Будучи этническим болгарином, имел румынский паспорт. Учился в болгарской гимназии, откуда был дважды (в 1886 и 1890) исключён за революционную агитацию. В 1887 году изменил собственное имя Кристя Станчев на более звучное Христиан Раковский. Примерно с 1889 становится убеждённым марксистом.
В 1890 Христиан Раковский эмигрировал в Женеву в Швейцарии где поступил на медицинский факультет Женевского университета . В Женеве Раковский познакомился через российских эмигрантов с российским социал-демократическим движением. В частности, Раковский близко познакомился с основателем марксистского движения в Российской империи Георгием Валентиновичем Плехановым . Участвовал в организации международного съезда студентов-социалистов в Женеве. В 1893 г. в качестве делегата от Болгарии присутствовал на Социалистическом международном съезде в Цюрихе. Сотрудничал в первом болгарском марксистском журнале "День" и социал-демократических газетах "Работник" и "Другар" ("Товарищ"). По собственной автобиографии Раковского это было время усиления его ненависти к русскому царизму. Еще находясь студентом в Женеве, он ездил в Болгарию, где прочел ряд докладов, направленных против царского правительства.
Осенью 1893 поступил в медицинскую школу в Берлине, однако из-за тесных связей с революционерами из России был исключён оттуда уже через шесть месяцев. В Германии Раковский сотрудничал с Вильгельмом Либкнехтом в "Vorwarts", центральном печатном органе немецких социал-демократов. В 1896 году окончил медицинский факультет университета в Монпелье во Франции, где в получил степень доктора медицины.
С осени 1898 года служил в румынской армии. Демобилизован весной 1899 года.
После раскола РСДРП на большевиков и меньшевиков на II съезде в 1903 занимал промежуточную позицию, пытаясь примирить обе группы на основании выработанного консенсуса. Между 1903 и 1917 наряду с Максимом Горьким Раковский был одним из связующих звеньев между большевиками, которым он симпатизировал в плане экономической программы, и меньшевиками, в деятельности которых он находил позитивные политические моменты. Кроме русских революционеров, в Женеве Раковский некоторое время работал совместно с Розой Люксембург.
После завершения учёбы во Франции Раковский прибыл в Санкт-Петербург, чтобы предложить свои услуги в координации действий рабочих и марскистских кружков в России и за границей, однако вскоре был выслан из страны и выехал в Париж. В Петербурге Раковский бывал у Милюкова и Струве. Уже тогда о Раковском ходили слухи, что он является австрийским агентом. В 1900-1902 он опять пребывал в российской столице, а в 1902 вернулся во Францию.
Хотя революционная деятельность Раковского в этот период затрагивала большинство стран Европы, его основные усилия были направлены на организацию социалистического движения на Балканах, в первую очередь в Болгарии и Румынии. По этому поводу он основал в Женеве левую румынскую газету "Sotsial-Demokrat" и ряд болгарских марксистских изданий - "День", "Работник" и "Другар" ("Товарищ"). В 1907-1914 годах член МСБ.
Вернувшись в Румынию, Раковский поселился в Добрудже, где работал рядовым доктором (в 1913 он принимал у себя Льва Троцкого). В 1910 был одним из инициаторов восстановления под названием Социал-демократической партии Румынии существовавшей до 1899 Социалистической партии Румынии, фактически прекратившей своё существование после выхода из её состава "благодушных", согласившихся на компромисс с королевской властью. СДПР фактически стала основой для создания в 1910 Балканской социал-демократической федерации, объединившей социалистические партии Болгарии, Сербии, Румынии и Греции. Сам факт существования объединённой федерации левых партий был протестом против политики агрессии и недоверия, установившейся на Балканах в результате Балканских войн. Христиан Раковский, бывший первым секретарём БКФ, параллельно продолжал принимать активное участие в общеевропейском социалистическом движении, за что неоднократно высылался из Болгарии, Германии, Франции и России.
Первая мировая война
Во время Первой мировой войны Раковский, как и некоторые другие социалисты, первоначально занимавшие центристскую позицию в дискуссиях относительно методов политической борьбы, поддержал левое крыло международной социал-демократии, осудившее империалистический характер войны. Раковский наряду с лидерами левых социалистов был одним из организаторов международной антивоенной Циммервальдской конференции в сентябре 1915. По мнению Д. Ф. Бредли, через Раковского австрийцами финансировалась русскоязычная газета "Наше слово", издававшаяся в Париже Мартовым и Троцким, закрытая в 1916 французскими властями за антивоенную пропаганду. В 1917 французский генерал Ниссель называл Раковского в своём рапорте "известным австро-болгарским агентом.".
После вступления Румынии в войну в августе 1916 он был арестован по обвинениям в распространении пораженческих настроений и шпионаже в пользу Австрии и Германии. В заключении пребывал до 1 мая 1917, когда был освобождён русскими солдатами, дислоцированными в Восточной Румынии.
Революция в России
После освобождения из румынской тюрьмы Раковский прибыл в Россию Во время корниловских дней Раковского скрывала большевистская организация на Сестрорецком патронном заводе. Оттуда он перебрался в Кронштадт. Затем Раковский решил поехать в Стокгольм, где должна была быть созвана конференция циммервальдцев. В Стокгольме его застала Октябрьская революция. в ноябре 1917 года вступил в РСДРП(б), вел партийную работу в Одессе и Петрограде.
Гражданская война
Приехав в декабре 1917 в Россию, в начале января 1918 Раковский уехал в качестве комиссара-организатора Совнаркома РСФСР на юг вместе с экспедицией матросов во главе с Железняковым. Пробыв известное время в Севастополе и организовав там экспедицию на Дунай против румынских властей, занявших уже Бессарабию, он отправился с экспедицией в Одессу. Здесь была организована Верховная автономная коллегия по борьбе с контрреволюцией в Румынии и на Украине, и в качестве председателя этой коллегии и члена Румчерода Раковский оставался в Одессе до занятия города немцами. Из Одессы Раковский приехал в Николаев, оттуда в Крым, потом в Екатеринослав, где участвовал на втором съезде Советов Украины, потом в Полтаву и Харьков.
Дипломатическая миссия на Украине
После прибытия в Москву, где он оставался в общем не больше месяца, в апреле 1918 Раковский отправился в Курск с делегацией, которая должна была вести мирные переговоры с Украинской Центральной Радой. Кроме Раковского, полномочными делегатами были Сталин и Мануильский.

Главным двигателем всех этих переговоров был Раковский. Без него двое других были бы совершенно беспомощны. У него был план государственного раздела России. Осуществление и выработку подробностей он предпочитал передавать другим. Для этой цели и был послан Мануильский. Сталин же по-видимому был только наблюдателем.

В Курске делегаты получили сообщение о перевороте Скоропадского в Киеве. Было заключено перемирие с немцами, продолжавшими свое наступление. Правительство Скоропадского предложило большевистской делегации приехать в Киев. В период Украинской Державы вел в Киеве тайные переговоры с отстраненными от власти деятелями Центральной Рады относительно легализации коммунистической партии на Украине.
Дипломатическая миссия в Германии
В сентябре 1918 Раковский был отправлен с дипломатической миссией в Германию, но вскоре вместе с советским послом в Берлине Иоффе, Бухариным и другими товарищами был выслан из Германии. По дороге из Германии советскую делегацию догнало известие о ноябрьской революции в Берлине. Попытавшись вернуться в Берлин, Раковский вместе с другими был задержан немецкими военными властями в Ковно и отправлен в Смоленск.
Председатель СНК и нарком иностранных дел Украины
Председатель Совнаркома Украины . С 1923 года - на дипломатической работе: полпред СССР в Англии , полпред СССР в Франции .

С 1919 член ЦК РКП(б).
В телеграмме в Москву, отправленной 10 января 1919 года, члены ЦК КП(б)У Квиринг, Фёдор Сергеев, Яковлев (Эпштейн) просили "немедленно прислать Христиана Георгиевича", чтобы предотварить перерастание кризиса главы правительства в правительственный кризис. С января 1919 по июль 1923 - председатель СНК и нарком иностранных дел Украины. Одновременно с января 1919 года по май 1920 года нарком внутренних дел, НКВД уделял "минимальное внимание". В 1919-1920 - член Оргбюро ЦК. Один из организаторов советской власти на Украине .
Когда в начале 1922 г. возник вопрос о возможном переходе Раковского на другую работу, пленум ЦК КП(б)У 23 марта 1922 г. принял решение "категорически требовать не снимать с Украины т. Раковського".
В составе советской делегации участвовал в работе Генуэзской конференции (1922).
В июне 1923 года по инициативе Раковского принято постановление ЦК Компартии Украины, по которому иностранные компании могли открывать свои филиалы на Украине только получив разрешения ее властей. Все коммерческие договора, заключенные в Москве, аннулировались. Через месяц это решение ЦК КПУ было отменено.
XII съезд РКП (б)
На XII съезде РКП(б) решительно выступал против национальной политики Сталина. На этом съезде Раковский заявил, что "нужно отнять от союзных комиссариатов девять десятых их прав и передать их национальным республикам". В июне 1923 года на IV совещании ЦК РКП (б) с ответственными работниками национальных республик и областей Сталин обвинил Раковского и его единомышленников в конфедерализме, национал-уклонизме и сепаратизме. Спустя месяц после завершения этого совещания Раковский был снят с поста председателя Совнаркома Украины и направлен послом в Англию (1923-1925). 18 июля Раковский направил Сталину и в копии - всем членам ЦК и ЦКК РКП(б), членам Политбюро ЦК КП Украины письмо, в котором указывал: "Мое назначение в Лондон является для меня, и не только для меня одного, лишь предлогом для моего снятия с работы на Украине". В это время разгорелся скандал, связанный с "письмом Зиновьева". С октября 1925 по октябрь 1927 - полпред во Франции. Был главой советскго дипломатического представительства в Лондоне
Левая оппозиция в РКП(б) и ВКП(б)
С 1923 года принадлежал к Левой оппозиции, был одним из её идеологов. В 1927 году был снят со всех должностей, исключен из ЦК и на XV съезде ВКП(б) исключён из партии в числе 75-ти "активных деятелей оппозиции". Особым совещанием при ОГПУ приговорён к 4 годам ссылки и выслан в Кустанай, а в 1931 году вновь приговорён к 4 годам ссылке и выслан в Барнаул. Долгое время отрицательно относился к "капитулянтам", возвращавшимся в партию для продолжения борьбы, но 1935 году вместе с другим упорным оппозиционером, Л. С. Сосновским, заявил о своём разрыве с оппозицией. Н. А. Иоффе по этому поводу писала: "Он считал, что в партии, несомненно, есть определенная прослойка, которая в душе разделяет наши взгляды, но не решается их высказать. И мы могли бы стать каким-то здравомыслящим ядром и что-то предпринять. А поодиночке, говорил он, нас передавят, как кур". Был возвращён в Москву и в ноябре 1935 года восстановлен в ВКП(б).
В 1934 году его приютил на управленческой должности в наркомате здравоохранения РСФСР Г. Н. Каминский.
Третий Московский процесс
В 1936 году был вновь исключён из партии и 27 января 1937 г.

Христиа́н Гео́ргиевич Рако́вский (псевдоним Инсаров , наст. фамилия Ста́нчев , урождённый болг. Кръстьо Раковски; рум. C ristian Racovschi, укр. Християн Георгійович Раковський; 1 августа 1873 года, Котел - 11 сентября 1941) - советский политический, государственный и дипломатический деятель. Участвовал в революционном движении на Балканах, во Франции, в Германии, России и Украине.

Молодые годы

Внук известного революционера Георги Раковского. Будучи этническим болгарином, имел румынский паспорт. Учился в болгарской гимназии, откуда был дважды (в 1886 и 1890) исключён за революционную агитацию. В 1887 году изменил собственное имя Кристя Станчев на более звучное Христиан Раковский. Примерно с 1889 становится убеждённым марксистом.

Вовлечение в революционную деятельность

В 1890 Христиан Раковский эмигрировал в Женеву в Швейцарии где поступил на медицинский факультет Женевского университета. В Женеве Раковский познакомился через российских эмигрантов с российским социал-демократическим движением. В частности, Раковский близко познакомился с основателем марксистского движения в Российской империи Георгием Валентиновичем Плехановым. Участвовал в организации международного съезда студентов-социалистов в Женеве. В 1893 г. в качестве делегата от Болгарии присутствовал на Социалистическом международном съезде в Цюрихе. Сотрудничал в первом болгарском марксистском журнале «День» и социал-демократических газетах «Работник» и «Другар» («Товарищ»). По собственной автобиографии Раковского это было время усиления его ненависти к русскому царизму. Ещё находясь студентом в Женеве, он ездил в Болгарию, где прочел ряд докладов, направленных против царского правительства.

Осенью 1893 поступил в медицинскую школу в Берлине, однако из-за тесных связей с революционерами из России был исключён оттуда уже через шесть месяцев. В Германии Раковский сотрудничал с Вильгельмом Либкнехтом в «Vorwärts», центральном печатном органе немецких социал-демократов. В 1896 году окончил медицинский факультет университета в Монпелье во Франции, где получил степень доктора медицины.

С осени 1898 года служил в румынской армии. Демобилизован весной 1899 года.

После раскола РСДРП на большевиков и меньшевиков на II съезде в 1903 занимал промежуточную позицию, пытаясь примирить обе группы на основании выработанного консенсуса. Между 1903 и 1917 наряду с Максимом Горьким Раковский был одним из связующих звеньев между большевиками, которым он симпатизировал в плане экономической программы, и меньшевиками, в деятельности которых он находил позитивные политические моменты. Кроме русских революционеров, в Женеве Раковский некоторое время работал совместно с Розой Люксембург.

После завершения учёбы во Франции Раковский прибыл в Санкт-Петербург, чтобы предложить свои услуги в координации действий рабочих и марскистских кружков в России и за границей, однако вскоре был выслан из страны и выехал в Париж. В Петербурге Раковский бывал у Милюкова и Струве. В 1900-1902 он опять пребывал в российской столице, а в 1902 вернулся во Францию.

Хотя революционная деятельность Раковского в этот период затрагивала большинство стран Европы, его основные усилия были направлены на организацию социалистического движения на Балканах, в первую очередь в Болгарии и Румынии. По этому поводу он основал в Женеве левую румынскую газету «Sotsial-Demokrat» и ряд болгарских марксистских изданий - «День», «Работник» и «Другар» («Товарищ»). В 1907-1914 годах член МСБ.

Вернувшись в Румынию, Раковский поселился в Добрудже, где работал рядовым доктором (в 1913 он принимал у себя Льва Троцкого). В 1910 был одним из инициаторов восстановления под названием Социал-демократической партии Румынии существовавшей до 1899 Социалистической партии Румынии, фактически прекратившей своё существование после выхода из её состава «благодушных», согласившихся на компромисс с королевской властью. СДПР фактически стала основой для создания в 1910 Балканской социал-демократической федерации, объединившей социалистические партии Болгарии, Сербии, Румынии и Греции. Сам факт существования объединённой федерации левых партий был протестом против политики агрессии и недоверия, установившейся на Балканах в результате Балканских войн. Христиан Раковский, бывший первым секретарём БКФ, параллельно продолжал принимать активное участие в общеевропейском социалистическом движении, за что неоднократно высылался из Болгарии, Германии, Франции и России.

Первая мировая война

Во время Первой мировой войны Раковский, как и некоторые другие социалисты, первоначально занимавшие центристскую позицию в дискуссиях относительно методов политической борьбы, поддержал левое крыло международной социал-демократии, осудившее империалистический характер войны. Раковский наряду с лидерами левых социалистов был одним из организаторов международной антивоенной Циммервальдской конференции в сентябре 1915 года.

Агент Центральных держав, работавший на поражение России?

Уже во время пребывания Раковского в Петербурге в начале XX века о нём ходили слухи, что он являлся австрийским агентом.

Сама Первая мировая война рассматривалась рядом общественных и политических деятелей как борьба между прогрессом и демократией (Германия) и реакцией и самодержавием (Россия), исходя из чего делалась ставка на поражение России в войне. Этих взглядов придерживался в частности Израиль Гельфанд (Александр Парвус), предпринимавший практические шаги по организации военного поражения России. Как «специалист по Балканам и Турции», он прибыл в Бухарест в январе 1915 г., где Раковский руководил местной социал-демократической организацией и редактировал ежедневную газету. Целями визита Гельфанда в Румынию были изменение румынской политики на прогерманскую, в частности - соответствующей политики румынских социал-демократов и организация в Румынии центра по дестабилизации положения на Украине, Кавказе и в черноморских портах России - Одессе и Николаеве. Последующее развитие событий указывало на то, что Раковский согласился с планами Гельфанда в отношении России и изъявил готовность принять от Гельфанда финансовую помощь для румынской партии. Сохранилось сообщение представителя германского МИДа в Румынии фон Буше-Хадденхаузена, посланное в Берлин через три дня после прибытия Гельфанда в Бухарест, сообщающего о том, что у него появилась возможность «незаметным образом» передать румынским социалистам 100 тысяч лей на «антивоенную пропаганду». Согласие из Берлина было получено. Правда, позднее, на съезде партии Раковский сообщал о том, что Гельфанд был единственным, кто пожертвовал 300 лей на социалистическую газету. На этом же съезде Раковский призывал к массовой социалистической демонстрации за мир, и его, как писал Буше, поддерживали «я и австро-венгерский министр»:157 .

Через Раковского финансировалась русскоязычная ежедневная газета «Наше слово», издававшаяся в Париже в 1914-1916 гг. Мартовым и Троцким, стоящая на антивоенных позициях. Газета была закрыта французскими властями за антивоенную пропаганду. Сам Троцкий позже, находясь в Нью-Йорке, вспоминал, что деньги на издание газеты «были в основном от Раковского». По мнению Д. Ф. Бредли, за этим стояли австрийцы. Историк Збинек Земан полагал, что деньги у Раковского появились от Гельфанда - в конце марта 1915 г. тот получил первый миллион германских марок на ведение «мирной пропаганды» в России, часть из которых была переведена в Бухарест, куда в начале апреля прибыл и сам Гельфанд для встречи с фон Буше и Раковским. Гельфанду, по всей видимости, удалось убедить Раковского воспользоваться частью из этой суммы на помощь газете Троцкого:178 .

После вступления Румынии в войну на стороне Антанты в августе 1916 г. Раковский был арестован по обвинениям в распространении пораженческих настроений и шпионаже в пользу Австрии и Германии. В заключении пребывал в Яссах до 1 мая 1917 года, когда был освобождён раздемократизированным русским гарнизоном. После поражения Румынии в войне Раковский появился в нейтральном Стокгольме и обратился к немецкому представителю в Швеции с просьбой разрешить проезд в Швецию через территорию Германии его жене. Уже упомянутый фон Буше, в тот момент работавший заместителем государственного секретаря министерства иностранных дел Германии, ответил на просьбу Раковского положительно, отметив: «в прошлом Раковский работал на нас в Румынии»:158 .

В 1917 году французский генерал Ниссель называл Раковского в своём рапорте «известным австро-болгарским агентом».

Революция в России

После освобождения из румынской тюрьмы Раковский прибыл в Россию Во время корниловских дней Раковского скрывала большевистская организация на Сестрорецком патронном заводе. Оттуда он перебрался в Кронштадт. Затем Раковский решил поехать в Стокгольм, где должна была быть созвана конференция циммервальдцев. В Стокгольме его застала Октябрьская революция. в ноябре 1917 года вступил в РСДРП(б), вёл партийную работу в Одессе и Петрограде.

Гражданская война

Приехав в декабре 1917 в Россию, в начале января 1918 Раковский уехал в качестве комиссара-организатора Совнаркома РСФСР на юг вместе с экспедицией матросов во главе с Железняковым. Пробыв известное время в Севастополе и организовав там экспедицию на Дунай против румынских властей, занявших уже Бессарабию, он отправился с экспедицией в Одессу. Здесь была организована «Верховная автономная коллегия по борьбе с контрреволюцией в Румынии и на Украине» (местный аналог Всероссийской ЧК), и в качестве председателя этой коллегии и члена Румчерода Раковский оставался в Одессе до занятия города немцами. Из Одессы Раковский приехал в Николаев, оттуда в Крым, потом в Екатеринослав, где участвовал на втором съезде Советов Украины, потом в Полтаву и Харьков.

Дипломатическая миссия на Украине

После прибытия в Москву, где он оставался в общем не больше месяца, в апреле 1918 Раковский отправился в Курск с делегацией, которая должна была вести мирные переговоры с Украинской Центральной Радой. Кроме Раковского, полномочными делегатами были Сталин и Мануильский.

В Курске делегаты получили сообщение о перевороте Скоропадского в Киеве. Было заключено перемирие с немцами, продолжавшими своё наступление. Правительство Скоропадского предложило большевистской делегации приехать в Киев. В период Украинской Державы вёл в Киеве тайные переговоры с отстраненными от власти деятелями Центральной Рады относительно легализации коммунистической партии на Украине.

Дипломатическая миссия в Германии

Говорил одинаково хорошо и на румынском, и на болгарском, и на русском языке, и ещё на нескольких европейских. И неизвестно, какой язык для него родной. Помню, я спросила его однажды - на каком языке он думает? Раковский подумал и сказал: "Наверное, на том, на котором в настоящий момент говорю."

Из мемуаров дочери Адольфа Иоффе

В сентябре 1918 Раковский был отправлен с дипломатической миссией в Германию, но вскоре вместе с советским послом в Берлине Иоффе, Бухариным и другими товарищами был выслан из Германии. По дороге из Германии советскую делегацию догнало известие о ноябрьской революции в Берлине. Попытавшись вернуться в Берлин, Раковский вместе с другими был задержан немецкими военными властями в Ковно и отправлен в Смоленск.

Председатель СНК и нарком иностранных дел Украины

В телеграмме в Москву, отправленной 10 января 1919 года, члены ЦК КП(б)У Квиринг, Фёдор Сергеев, Яковлев (Эпштейн) просили «немедленно прислать Христиана Георгиевича», чтобы предотвратить перерастание кризиса главы правительства в правительственный кризис. С января 1919 по июль 1923 года Раковский - председатель СНК и нарком иностранных дел Украины. Одновременно с января 1919 года по май 1920 года нарком внутренних дел, НКВД уделял «минимальное внимание». Один из организаторов советской власти на Украине. С 1919 член ЦК РКП(б). В 1919-1920 - член Оргбюро ЦК. В конце 1919 года вся территория Украины находилась под контролем Вооружённых сил Юга России, Украинской народной республики и Польши. В этих условиях был создан Всеукраинский революционный комитет, который с 17 декабря 1919 по 19 февраля 1920 года являлся высшим законодательным и исполнительным органом власти Украины, его возглавлял Г. И. Петровский. С 19 февраля 1920 г., после освобождения большей части Украины, деятельность СНК Украины возобновилась.

Когда в начале 1922 г. возник вопрос о возможном переходе Раковского на другую работу, пленум ЦК КП(б)У 23 марта 1922 г. принял решение «категорически требовать не снимать с Украины т. Раковського».

В составе советской делегации участвовал в работе Генуэзской конференции (1922).

В июне 1923 года по инициативе Раковского принято постановление ЦК Компартии Украины, по которому иностранные компании могли открывать свои филиалы на Украине только получив разрешения её властей. Все коммерческие договора, заключённые в Москве, аннулировались. Через месяц это решение ЦК КПУ было отменено.

XII съезд РКП(б)

На XII съезде РКП(б) решительно выступал против национальной политики Сталина. На этом съезде Раковский заявил, что «нужно отнять от союзных комиссариатов девять десятых их прав и передать их национальным республикам». В июне 1923 года на IV совещании ЦК РКП(б) с ответственными работниками национальных республик и областей Сталин обвинил Раковского и его единомышленников в конфедерализме, национал-уклонизме и сепаратизме. Спустя месяц после завершения этого совещания Раковский был снят с поста председателя Совнаркома Украины и направлен послом в Англию (1923-1925). 18 июля Раковский направил Сталину и в копии - всем членам ЦК и ЦКК РКП(б), членам Политбюро ЦК КП Украины письмо, в котором указывал: «Мое назначение в Лондон является для меня, и не только для меня одного, лишь предлогом для моего снятия с работы на Украине». В это время разгорелся скандал, связанный с «письмом Зиновьева». С октября 1925 по октябрь 1927 - полпред во Франции.

Интересно, что Раковский беспокоился о поэте Сергее Есенине. Так, в письме Х. Г. Раковского к Ф. Э. Дзержинскому от 25 октября 1925 года Раковский просит «спасти жизнь известного поэта Есенина - несомненно самого талантливого в нашем Союзе», предлагая: «Пригласите его к себе, проборите хорошо и отправьте вместе с ним в санаториум товарища из ГПУ, который не давал бы ему пьянствовать…». На письме резолюция Дзержинского, адресованная к его близкому товарищу, секретарю, управляющему делами ГПУ В. Д. Герсону: «М. б., Вы могли бы заняться?» Рядом пометка Герсона: «Звонил неоднократно - найти Есенина не мог». (Есенин покончил с собой 25.12.1925).

Левая оппозиция в РКП(б) и ВКП(б)

С 1923 года принадлежал к Левой оппозиции, был одним из её идеологов. В 1927 году был снят со всех должностей, исключен из ЦК и на XV съезде ВКП(б) исключён из партии в числе 75-ти «активных деятелей оппозиции». Особым совещанием при ОГПУ приговорён к 4 годам ссылки и выслан в Кустанай, а в 1931 году вновь приговорён к 4 годам ссылки и выслан в Барнаул. Долгое время отрицательно относился к «капитулянтам», возвращавшимся в партию для продолжения борьбы, но 1935 году вместе с другим упорным оппозиционером, Л. С. Сосновским, заявил о своём разрыве с оппозицией. Н. А. Иоффе по этому поводу писала: «Он считал, что в партии, несомненно, есть определённая прослойка, которая в душе разделяет наши взгляды, но не решается их высказать. И мы могли бы стать каким-то здравомыслящим ядром и что-то предпринять. А поодиночке, говорил он, нас передавят, как кур». Дочь А. К. Воронского Галина Воронская вспоминала, что в 1929 году на встрече со Сталиным её отец «пытался заступиться за Раковского, который находился тогда как деятель оппозиции в ссылке в Астрахани: „Слишком большая роскошь для партии держать таких высокообразованных людей в провинции“». Был возвращён в Москву и в ноябре 1935 года восстановлен в ВКП(б).

В 1934 году его приютил на управленческой должности в наркомате здравоохранения РСФСР Г. Н. Каминский.

Третий Московский процесс

В 1936 году был вновь исключён из партии. 27 января 1937 г. арестован по спецсообщению Н. И. Ежова И. В. Сталину.

Содержался во внутренней тюрьме НКВД; в течение нескольких месяцев отказывался признать себя виновным в совершении инкриминируемых ему преступлений; но в конечном счёте был сломлен и в марте 1938 года предстал в качестве подсудимого на процессе по делу «Антисоветского правотроцкистского блока». Признал себя виновным в участии в различных заговорах, а также в том, что был японским и английским шпионом. 13 марта 1938 года оказался в числе трёх подсудимых (наряду с Бессоновым и Плетнёвым), кто был приговорён не к расстрелу, а к 20 годам тюремного заключения с конфискацией имущества. В последнем слове заявил: «Наше несчастье в том, что мы занимали ответственные посты, власть вскружила нам голову. Эта страсть, это честолюбие к власти нас ослепило».

По поводу поведения Раковского на суде другой оппозиционер, Виктор Серж, писал: «Он как будто намеренно компрометировал процесс показаниями, ложность которых для Европы очевидна…». Другое объяснение предлагает ВС СССР в своём Постановлении от 4 февраля 1988 года: «Самооговор же достигался путём обмана, шантажа, психического и физического насилия».

Расстрел

Наказание отбывал в Орловском централе. После начала Великой Отечественной войны Раковский, как и осуждённые вместе с ним Бессонов и Плетнёв, был расстрелян в Медведевском лесу по сталинским спискам 11 сентября 1941 года.

Реабилитация

4 февраля 1988 г. реабилитирован Пленумом Верховного суда СССР и 21 июня 1988 г. решением КПК при ЦК КПСС восстановлен в партии.