«Трианон» оказался «Агрономом. Расшифровка

21 июня 1973 года приказом КГБ при СМ СССР подразделения электронной разведки, радиоперехвата и дешифровки выделены из состава 8-го Главного управления КГБ при СМ СССР и включены в состав вновь созданного 16-го Управления КГБ при СМ СССР.

21 июня 1977 года была завершена операция по разоблачению агента американской разведки А.Д. Огородника («Трианон»).

В середине 70-х холодная война была в самом разгаре. Гонка вооружений в любой момент могла обернуться ядерной катастрофой. Именно тогда США выдвигают новую доктрину. Используя тактическое ядерное оружие, размещенное вблизи границ СССР, Пентагон был готов нанести удар по советским командным пунктам. В Женеве США и СССР вели напряженные переговоры по ограничению стратегических вооружений - ОСВ-2. Но условия, которые выдвигали американцы, были неприемлемы. В процессе переговоров наши дипломаты обратили внимание на некоторые странности в поведении американских коллег. Они вели себя так, как будто заранее знали о намерениях советской стороны. Нельзя было исключать, что среди советских дипломатов может находиться человек, работающий на США.

Именно тогда председателю КГБ Юрию Андропову удалось убедить Брежнева создать под крышей МИДа специальное подразделение контрразведки. В это же время в КГБ по линии внешней разведки пришло донесение от одного из агентов-нелегалов, внедренного в структуру ЦРУ. Агент сообщал, что из Москвы происходит утечка особо секретной информации, касающаяся переговоров в Женеве. Сведения были скудными: было известно только то, что советский дипломат проходит под прозвищем «Трианон», и, что завербован он был, скорее всего, в колумбийской столице Боготе около года назад.

Оперативники КГБ установили личности сотрудников посольства Колумбии, вернувшихся в Москву за последние 2 года. Из них отобрали четверых, которые могли иметь доступ к секретным материалам по переговорам в Женеве: Андрей Федотов, Александр Огородник, Николай Бобин и его жена Ирина. Разведчик-нелегал вскоре дал новую важную информацию - что Трианон работает в МИД. Ирина уже не работала в МИД к этому времени, и оставалось трое: Федотов, Огородник и Бобин. За ними была установлена слежка.

Генерал-майор КГБ Бояров занимался расследованием этого дела и тщательно проверял каждую деталь из жизни трех подозреваемых - чтобы понять, что могло их подтолкнуть к предательству. Из дела оперативной разработки Александра Огородника: «Огородник Александр Дмитриевич, член КПСС. Родился в 1939 году. В 1967 год окончил МГИМО. С сентября 1971 по октябрь 1974 года занимал должность третьего секретаря советского посольства в Колумбии. Разведен. В связах с женщинами неразборчив».

А.Д. Огородник. Богота, накануне вербовки

Перед очередным раундом переговоров по ОСВ-2 в Москву с официальным визитом прилетел государственный секретарь США Генри Киссинджер. В составе американской делегации было несколько сотрудников ЦРУ. Все передвижения по столице тщательно отслеживали оперативниками госбезопасности. Американцев скрытно фотографировали во время посещения театров, кафе и ресторанов - и даже прогулки по городу. Именно эти прогулки станут ключевым моментом в деле разоблачения Трианона. Трианон тайно фотографировал секретные документы, которые предназначались для Брежнева, и направлял их Киссинджеру.

К секретной переписке в МИДе имели доступ только Бобин и Огородник. При дальнейшем изучении жизни Александра Огородника стала проявляться «вербовочная основа» - по ней человек мог попасть на крючок ЦРУ. Огородник не скрывал своего пристрастия к женщинам. Это была его слабая сторона. У него были близкие отношения с целым рядом жен сотрудников, как посольства, так и торгового представительства.

Осенью 1973 года в Боготе Огородник познакомился с сотрудницей колумбийского культурного центра Пилар Баркала. Резидент в Боготе начал свое расследование, чтобы выяснить, кто такая Пилар Баркала.

Пилар Суарес Баркала, сотрудница Колумбийского культурного центра и агент ЦРУ США

В Москве сотрудники КГБ обратили внимание на то, что через три месяца после возвращения в Москву, Огородник получил предложение работать в ЦА МИД - туда попадали дипломаты только самого высокого ранга - Александр Огородник таким не был. Чуть позже выяснилось, что Пилар - это агент ЦРУ. Поэтому ее интрижка с Огородником не могла быть просто интрижкой. Скорее всего, американцы «подставили» Огороднику Пилар в качестве приманки, чтобы потом шантажировать его разоблачением.

Карьеру в МИДе Огородник начал с должности референта. Ему предстояло работать за границей, поэтому его вызвали в КГБ на собеседование. В случае с Огородником собеседование закончилось тем, что ему предложили стать внештатным сотрудником КГБ. Огородник был обязан встречаться с прикрепленными кураторами и сообщать обо всем, что происходило в МИДе. Когда стало понятно, что, скорее всего, Огородник и есть Трианон, его вызвал к себе полковник Игорь Перетрухин - его куратор. После разговора Огородник попросил Петрухина дать ему возможность поговорить по телефону. После окончания разговора Перетрухин вызвал к себе помощника, чтобы он сопровождал волгу шпиона. Он проехался по Краснопресненской набережной, часто останавливаясь в местах, которые показались сотрудникам КГБ странными - ни достопримечательностей, ни красивых видов. Тогда сотрудники КГБ сравнили эти фотографии с теми снимками, которые они сделали во время визита американцев. Маршруты совпали. Это не могло быть случайным совпадением. В этих местах были «тайники» - куда Огородник клал передаваемую информацию, а агенты ЦРУ передавали деньги и шпионскую технику. Теперь не оставалось сомнений, что Трианон - это Александр Огородник.

Огородник во время отпуска

Было принято решение перевербовать Огородника, сделав из него двойного агента. Было также решено установить в его квартире слежку. Для этой цели куратор Перетрухин позвал Огородника на неформальную встречу в бассейн. Они встретились в бассейне «Чайка» в центре Москвы. Операция называлась «Сауна». В сауне бассейна «Чайка» находилось несколько оперативных групп. Одна из них изображала друзей Перетрухина. Другая - постоянных посетителей. Еще одна группа находилась в фойе здания, и перед ней стояла главная задача. Один из сотрудников КГБ умел делать массаж, и этим решили отвлечь внимание Огородника. За время, пока ему делали массаж, был изготовлен слепок ключей гаража и от входной двери его квартиры.

Дешифровальная таблица, переданная Огороднику уже в Москве

Поступившее от резидентуры сообщение о состоянии банковского счета Огородника

Сотрудники КГБ знали, что Огородник скоро уедет в отпуск на юг. В это время они могли проникнуть в его квартиру и найти доказательства его предательства. Только от обыска не было прока - Огородник в квартире оставил «метки», по которым он мог понять, был в его квартире кто-то или нет. Поэтому решили установить камеру видеонаблюдения и аппаратуру прослушивания. Вскоре сотрудники увидели, что Огородник достает фонарик, в котором батарейки служили в качестве тайника. Они «вызволили» Огородника из дома, чтобы можно было взять пленки из батарейки, и посмотреть, что это такое. Сотрудники КГБ приехали домой к Огороднику, взяли пленки - а включить фонарь не смогли. Создавалась ситуация, при которой Огородник мог понять, что за ним следят. Тогда было решено арестовать его, по статье «подозрение в шпионаже».

Кассеты с микроплёнками, спрятанные в батарейке

Через час после допроса Огородник сознался в содеянном, и предложил сотрудничество. Это и нужно было сотрудникам КГБ. Это был первый шаг перевербовки Трианона. Огородник поставил только одно условие - он напишет заявление в КГБ самостоятельно. Ему предложили ручку, но он отказался, и решил писать своей авторучкой. Огородник долго писал заявление, раскачивался из стороны в сторону, думал. Часть сотрудников отправилась в его гараж, чтобы взять открыть там тайники. С Огородником остался один сотрудник, и ему шпион сказал, что есть еще тайники в квартире. Сотрудник отвернулся, и Огородник открыл колпачок и принял яд, который находился в ней. Через сутки он умер в больнице Склифосовского.

Расшифрованная радиограмма от ЦРУ

Схемы расположения тайника для обмена информацией, изготовленные в резидентуре ЦРУ в Москве

События операции по задержанию агента "Трианон" легли в основу сценария легендарного 10-серийного остросюжетного шпионского детектива «ТАСС уполномочен заявить…»

Борис Клюев в роли Трианона

Глава 8

Утром следующего дня труп Огородника, находившийся в Институте скорой помощи имени Склифосовского, где его зарегистрировали под фамилией Сидоров, перевезли по указанию свыше в морг военного госпиталя имени Н.Н. Бурденко Министерства обороны СССР. Срочно была назначена патологоанатомическая экспертиза.

Во второй половине дня по распоряжению руководства главка мы вместе с Гречаевым выехали туда. Я, уже повидавший кое-что в годы войны и прошедший курс судебной медицины в юридическом институте с посещением подобного заведения в Свердловске, и то поначалу чувствовал себя в морге не особенно уютно. Не лучшим было состояние и у бывшего выпускника МВТУ имени Баумана Володи Гречаева, хотя он, естественно, и храбрился. Пока из холодильной камеры вывозили на каталке труп, я для практики предложил Гречаеву заглянуть в общий зал морга. Трупов на покрытых кафелем анатомических столах было довольно много. Один из них выделялся абсолютно желтым кожным покровом. Володя выдержал и это испытание, хотя и побледнел немного. Наконец привезли Огородника. Мы впервые увидели его без одежды. Даже мертвый, он производил впечатление здорового и крепко сложенного человека, которого смерть застала совершенно неожиданно. Был заметен южный загар, хотя кожный покров имел несколько синюшный оттенок. На груди и животе, как полагается, свидетельство вскрытия - шов Гиппократа. На левой ноге несколько затертая, но читаемая чернильная надпись «Сидоров». Главным для нас было убедиться, что перед нами был действительно Огородник. Поинтересовались, какое время он еще может находиться в холодильной камере? Выяснилось, что из-за каких-то неполадок в оборудовании и недостаточно низкой температуры - не более двух недель. Конечно, нас это не порадовало: работа по делу, несмотря на смерть Огородника, продолжалась, и надо было по возможности иметь необходимый резерв времени.

Проведенная судебно-медицинская экспертиза дала довольно пространное и столь же туманное заключение о причинах смерти А.Д. Огородника:

«Учитывая тот факт, что гибель организма в данном случае наступила при наличии не очень резко выраженных гистоэнзимологических сдвигов (как это обычно наблюдается при отравлениях), следует, по-видимому, предположить, что летальный исход наступил либо в результате влияния быстродействующего высокотоксичного вещества, либо на неблагоприятном соматическом фоне, предшествовавшем гибели организма… Клиника умирания Огородника также не укладывается в рамки клинической картины отравления каким-либо из известных ядовитых и отравляющих веществ».

Заключение подписали авторитетные специалисты, однако было ясно, что химический состав яда установить не удалось. К слову сказать, в нашей прессе немногим позже появилась перепечатанная из американского издания разоблачительная статья о методах работы ЦРУ США, в которой говорилось о широком арсенале использующихся в их работе ядов, включая кураре и яд мало кому известной тропической ракушки.

На совещании у начальника главка были подведены итоги проделанной на квартире Огородника работы. За три часа удалось получить достаточное количество материалов, изобличающих его в сотрудничестве с ЦРУ США и измене Родине. А главное - обнаружены находившиеся в комнате и гараже тайники, копирки для нанесения тайнописи, шифротаблицы, губная помада, которой в условных местах ставились метки, и огнестрельное оружие.

К утра следующего дня сотрудники Спецуправления КГБ СССР, уже располагавшие шифротаблицей, расшифровали способы и условия связи (было обращено внимание на тщательность и аккуратность их подготовки), расписание радиопередач, около тридцати мест постановки сигналов и тайников для закладки контейнеров со шпионскими материалами.

Подтвердилось то, что служба нашей радиконтрразведки правильно определила канал связи из Франкфурта-на-Майне с февраля 1975 года.

Но предстояла еще большая и кропотливая работа по подготовке и осуществлению захвата с поличным американского разведчика, находившегося под прикрытием сотрудника посольства США в Москве, по выяснению, какую возможную роль в преступной деятельности Огородника играла каждая из его связей, и по решению многих и многих других вопросов, и прежде всего такого: как скрыть его смерть от тех, кто ни при каких обстоятельствах не должен был знать об этом.

Нам с капитаном Гречаевым досталась самая неблаговидная задача - провести беседы с родителями и близкими родственниками.

Была разработана соответствующая легенда, сущность которой состояла в том, что 22 июня Огородник якобы был обнаружен в своей квартире мертвым. Накануне его посетил неизвестный иностранец. Поскольку он являлся ответственным работником одного из важнейших управлений Министерства иностранных дел СССР, а в деле замешан иностранец, следствие будет вести КГБ СССР, который обращается к каждому из родственников с просьбой о необходимости соблюдения в тайне как факта его смерти, так и действий оперативных работников. В УпВМ МИД СССР было объявлено, что Огородник выехал в срочную служебную командировку.

Первой о смерти сына была поставлена в известность мать Огородника. Нет необходимости воспроизводить ее реакцию на это сообщение.

А.Д. Огородник. Богота, накануне вербовки

Он же во время отпуска

Пилар Суарес Баркала, сотрудница Колумбийского культурного центра и агент ЦРУ США

Дешифровальная таблица, переданная Огороднику уже в Москве

Схемы расположения тайника для обмена информацией, изготовленные в резидентуре ЦРУ в Москве

Расшифрованная радиограмма от ЦРУ

Поступившее от резидентуры сообщение о состоянии банковского счета Огородника

Кассеты с микропленками, спрятанные в батарейке

Личное оружие Огородника. Рядом с пистолетом авторучка, стреляющая боевым патроном

Карманный фонарь китайского производства с контейнером в виде батарейки «Марс»

Микропленки, извлеченные из контейнера

Сообщение, пришедшее Трианону уже после разоблачения

Машина Огородника и ее совершенная копия (включая вещи у заднего стекла)

Двойники Огородника и его любовницы Ольги, одетые в их личные вещи

Расположение объектов и план захвата

Марта Петерсон. Внешне милая и хрупкая девушка являлась на самом деле кадровым офицером ЦРУ, направленным в Москву специально для связи с Трианоном

В момент задержания Марта Петерсон нанесла серьезные травмы одному из сотрудников КГБ. На теле Петерсон видна рация с антенной

Содержимое контейнера, предназначенного для Огородника: драгоценности, деньги, микропленки, спецупаковка с ядом

Марта перед неопровержимыми доказательствами

Консул США в Москве господин Гросс перед контейнером для Огородника. Часы у консула и на правой, и на левой руке - вероятно, в одних из них спрятано записывающее устройство

Джек Даунинг, кличка Дункан. Офицер ЦРУ, разрабатывавший отдельные условия связи с Трианоном

Кадровые разведчики, посетившие СССР под видом сотрудников Госдепартамента США. В их задачу входил подбор места для проведения тайниковой операции

Похороны Огородника на одном из подмосковных кладбищ

Поскольку не было ясным, какая роль отводилась американцами телефонной связи с Трианоном при решении оперативных вопросов, с матерью была достигнута договоренность о круглосуточном дежурстве в ее квартире на Садово-Кудринской улице сотрудниц КГБ.

Несколько проще было с отцом. Его поставили в известность о легендированных обстоятельствах смерти сына и выразили ему соболезнование. Отец мужественно выслушал это сообщение, после чего был проинструктирован о линии поведения. Он сказал, что теперь ему многое стало ясно, но что именно - не уточнил. Учитывая его состояние, было решено к этому разговору вернуться позже. Забегая вперед, надо отметить, что пояснить сказанное им тогда он не пожелал, заявив, что обронил эти слова просто так, не вкладывая в них какого-либо смысла. Да и Бог ему судья! Трудно поверить, что отец о чем-то догадывался. Но ему не могла не показаться странной хотя бы настойчивость, которую старший сын Александр проявил для того, чтобы младший сменил фамилию Огородник на Холмогоров, мотивируя это тем, что какой-то дальний родственник по материнской линии носил эту фамилию. Или тот факт, что Александр без каких-либо объяснений после поездки за границу оставил младшему брату на хранение три тысячи рублей, сумму по тем временам весьма солидную, и, может быть, что-то еще, о чем мы уже никогда не узнаем.

Сложнее обстояло дело с сестрой Огородника и ее мужем, преподавателем одной из военных академий и племянником Маршала СССР, с которыми беседовали Удалов и Шитиков. Муж сестры сразу же без обиняков выразил сомнение по поводу сказанного ему и заявил, что не верит ни единому слову. Тем не менее с ним все же удалось достичь договоренности о сохранении в тайне сообщения, и, кроме того, ему был оставлен номер оперативного телефона, по которому он мог в любое время связаться с оперработником.

Внимание опергруппы, работавшей по делу, было обращено на неожиданный приезд из Франции в Москву некоей Чернявской, с которой Огородник поддерживал в прошлом довольно близкие отношения.

Чернявская длительное время проживала в Париже и якобы преподавала в Сорбонне. В то время мы еще не знали, действовал ли Трианон один или в группе со связником. После безуспешных попыток найти Огородника она выехала на отдых в Кутаиси. В процессе предварительного изучения было установлено, что она близко знакома с уже упоминавшейся женой секретаря ЦК КПСС Тамарой Михайловной Русаковой. Для продолжения мероприятий по ее проверке по месту отдыха вылетел заместитель начальника отдела полковник Е.Н. Винокуров. Наши опасения не подтвердились. Проведенная с ней в дальнейшем беседа ничего интересного нам не дала. Однако Чернявская была предупреждена, что без нашего согласия во Францию она не вернется. Для подстраховки через ОВИР ей был временно закрыт выезд из СССР. Осуществление договоренности с руководством ОВИР было поручено мне, что и было сделано.

Впоследствии было установлено, что Чернявская к преступной деятельности Огородника действительно никакого отношения не имела, и несколько позже она возвратилась в Париж.

Непросто было и с Николаем Дымовым, который настойчиво разыскивал Огородника.

С одной стороны, его можно было понять. 21 июня он передал Огороднику материалы Тихоокеанского конгресса молодежи, по которым тот должен был составить в кратчайшее время заключение. И вдруг - неожиданность. Огородник, даже не предупредив его хотя бы телефонным звонком, бесследно исчез. Его нет ни дома, ни в МИД, где Дымову говорили, что тот в командировке. Наблюдением было установлено, что Дымов не стал пользоваться домашним телефоном, а каждый раз звонил по телефону-автомату. Это несколько настораживало, тем более что он был наиболее близкой связью Огородника. И все-таки, несмотря на определенную угрозу, которую он собой представлял, было принято решение в какой-либо контакт с ним не вступать и ограничиться лишь наблюдением.

Определенную проблему создала нам и Ольга Фомина, так как она, одна из первых потеряв из вида Огородника, начала проявлять беспокойство. После долгих раздумий руководством было решено установить с ней оперативный контакт и на время проведения дальнейших мероприятий вывезти ее за пределы Москвы в один из пансионатов или домов отдыха КГБ СССР.

Эта работа была поручена мне и жене Удалова - капитану Эльвире Удаловой, сотруднице одного из подразделений главка.

Ольгу сообщение о смерти Огородника привело почти в шоковое состояние. И это вполне можно было понять. Жила с матерью в небольшом достатке. По окончании школы ей удалось устроиться на работу в приличное место, немного приодеться. А потом знакомство с солидным дипломатом, предложение стать его женой и уже назначенный на 5 августа день бракосочетания… Радужные мечты… И вдруг все рухнуло.

Придя в себя, она в ответах на поставленные вопросы сообщила кое-какие интересные сведения о поведении Трианона, показала места остановок во время поездок по городу на автомашине, которым она в свое время не придавала серьезного значения.

В конце концов она согласилась вместе с Удаловой выехать на некоторое время в один из домов отдыха КГБ в Московской области. Я пару раз навещал ее там для того, чтобы поддержать морально, а попутно и решить некоторые вопросы, связанные с возникшей ситуацией. Позже эта обязанность была возложена на Удалова, по его настоятельной просьбе. О том, что Удалов был патологически ревнив, знали все, и этому никто не удивился. А надо мной даже немного подшучивали.

20 лет назад советские телезрители впервые увидели остросюжетный фильм "ТАСС уполномочен заявить" по одноименному роману Юлиана Семенова, повествующий об операции КГБ по разработке американского агента - сотрудника МИД СССР Александра Огородника, который, согласно официальной версии, покончил с собой во время ареста. С тех пор этот сюжет дал основу для множества статей, книг и телепередач. Одна из таких телеверсий - "Тайны разведки" - вышла на прошлой неделе на НТВ. Строго говоря, никаких тайн раскрыто не было. В качестве неизвестных ранее деталей было сказано, что в реальности африканская Нагония была Колумбией, что во время проведения тайниковой операции с двойником Дубова-Огородника на Краснолужском мосту была задержана Марта Петерсон, а не дипломат-мужчина, и что белая "Волга" была черной. Тем не менее свидетельства участников и очевидцев событий середины 1970-х оставляют огромный простор для размышлений об их истинной подоплеке. Вполне вероятной видится версия, что, с одной стороны, представленное как громкий успех контрразведки разоблачение мидовца-предателя прежде всего имело целью избавить высокопоставленного партийного деятеля от "нежелательного" потенциального родственника, а руководство КГБ - от неизбежного скандала. С другой стороны, это не являлось и просчетом для американцев, которые скорее всего преднамеренно сдали Огородника, чтобы прикрыть своих более ценных советских агентов.

"I" БЕЗ ТОЧЕК

Итак, в начале 1970-х в столицу Колумбии Боготу на должность 2-го секретаря посольства прибывает Александр Огородник. Ему чуть больше 30, окончил Суворовское училище и МГИМО, кандидат экономических наук, эрудит, спортсмен, ведет трезвый образ жизни, не курит, тщательно следит за своей внешностью и здоровьем. Но в, казалось бы, положительный образ советского дипломата были вплетены ниточки, потянув за которые, иностранная разведка сделала его "своим человеком" - это его неумеренная тяга к слабому полу и неудовлетворенные амбиции. Несмотря на, в общем-то, удачное продвижение по службе, в своем дневнике он жаловался на недооценку своих профессиональных заслуг руководством и тотальную глупость окружающих. При этом карьерные побуждения служили немаловажным фактором выбора спутниц жизни - выбора, оказавшегося роковым. После развода с Александрой Арутинян вышедшую за него замуж Ольгу Серову Огородник отравил, опасаясь, что та может сообщить "куда следует" о своих догадках о связях его с иностранной разведкой. А планы женитьбы на дочери секретаря ЦК КПСС Константина Русакова, имевшие реальные шансы осуществиться, учитывая расположение, которое питала к кандидату в зятья супруга "цековца" Тамара, похоже, привели к могиле и самого Огородника.

Вербовка Огородника была проведена по классической схеме заманивания в "медовую ловушку". Главным аргументом для согласия на "дружбу" с ЦРУ послужила пленка с изображением нескромных сцен с участием дипломата и сотрудницы Колумбийского университета Пилар Суарес. Малоизвестная деталь - справку о беременности своему любовнику из страны Советов прекрасная испанка не предъявляла: был ее телефонный звонок из Мадрида в Боготу, а потом визит к Огороднику колумбийских контрразведчиков, которым он заявил, что согласен работать только с их старшими партнерами. Таким образом, американцы сначала подступались к объекту через "младших братьев", сделав попытку вербовки "под чужим флагом", а уже потом открыли карты.

Первое, что ставит под сомнение тиражируемую более двух десятков лет версию, - источник, предоставивший советской контрразведке информацию о предательстве в дипмиссии. Им являлся перебежчик из Чехословакии Карел Кочер, который после соответствующей процедуры проверки, включающей полиграф, был зачислен в аналитический отдел ЦРУ. В конце октября 1975 г. он инициативно восстановил агентурную связь с разведчиками ЧССР, через которых и передал информацию о вербовке в латиноамериканской стране советского дипломата. Якобы этот факт стал известен Кочеру благодаря тому, что в сферу его профессиональных обязанностей входил анализ сводок прослушивания телефонных переговоров Огородника с целью составления его психологического портрета для последующей вербовки. Но КГБ получил от чехословацких коллег только общие сведения - установочные данные завербованного американцами советского дипломата не раскрывались, чтобы, в свою очередь, не выдать своего источника в американских спецслужбах.

Но ветераны КГБ считают, что эта история смахивает на легенду прикрытия, разработанную в недрах Лэнгли. Пока нельзя сделать вывод о том, чьим агентом все же являлся Кочер - внедренным в ЦРУ чехословацким или подставленным разведке ЧССР американским, либо, что более вероятно, классическим "двойником". В таких случаях говорят: "Смотри, кому выгодно". В этот период на американцев работали агенты такого высокого ранга, впоследствии ставшие перебежчиками, как Олег Гордиевский и Виктор Шевченко. Заокеанские хозяева вполне могли избавиться от "разведмусора", чтобы отвлечь внимание советской контрразведки от своих подопечных, которых им отнюдь не хотелось терять.

Версию о малополезности Трианона - такую кличку получил Огородник от американцев - подтверждает то, что после возвращения из загранкомандировки в Союз в декабре 1974 г. и вплоть до своего ареста в июне 1977-го Огородник не имел доступа к ценным, с точки зрения зарубежной разведки, сведениям. Его должность в отделе Америки Управления по планированию внешнеполитических мероприятий МИД СССР, полученная не без протекции семьи Русаковых, на первый взгляд, была престижной и значимой, но позволяла знакомиться с документами далеко не наивысшей степени важности. Связь с Русаковыми могла служить дополнительным основанием для американцев "сбросить карту". Они хорошо сознавали, что, учитывая жесткую систему советского контрразведывательного режима, окружение высших должностных лиц тщательно проверяется. Кроме того, американцы смотрели сквозь пальцы на факт убийства Огородником своей супруги Ольги Серовой, да еще при помощи присланного им для самоликвидации в случае опасности специального яда, что было прямой дорогой к расшифровке.

Также примечательна деталь, что операцию по разработке Трианона-Огородника курировал Олдрич Эймс, в будущем - "суперкрот" советской разведки в Лэнгли, передавший сведения о 20 американских агентах. То, что сотруднику центрального аппарата ЦРУ Эймсу поручили завершить вербовку Огородника, свидетельствует о его значимости как профессионала в глазах руководства ЦРУ и оказываемом ему доверии, которое во многом помешало в дальнейшем вовремя вскрыть его как агента КГБ.

Операция получила условное наименование "Кайман", а объект разработки псевдоним Агроном. Подчиненные генералов Григория Григоренко и Виталия Боярова проделали огромную работу по выявлению Огородника из числа лиц, подпадавших под примерное описание облика агента, переданное чехословацкой стороной. Свидетельствам о том, что реализация оперативных материалов затягивалась - более чем на полгода - во многом из-за интриг между руководством МИДа и КГБ, конечно, стоит доверять. Руководитель Службы безопасности внешнеполитического ведомства генерал Курушев неоднократно информировал об Огороднике министра Андрея Громыко, реакция которого была примерно такой: "В МИДе предателей нет". Но все же степень влиятельности председателя КГБ Юрия Андропова в советской иерархии, видимо, была достаточной для преодоления корпоративного сопротивления руководства МИДа, необходимого для санкционирования таких операций.

"ПАРКЕР" - УБИЙЦА?

Арест Огородника, который, как известно, закончился его смертью, состоялся вечером 22 июня 1977 г. Подошедшего к двери своей квартиры мидовца встретила "группа товарищей". Обращает на себя внимание тот факт, что необходимой, согласно уголовно-процессуальному законодательству, санкции на задержание и обыск получено не было. Это говорит либо о том, что решение о пресечении шпионской деятельности было принято неожиданно, впрочем, как и о том, что исход визита чекистов был заранее предопределен. Все, кто знаком с этой историей, прекрасно помнят хрестоматийную сцену, когда после продолжительных заявлений о непричастности к предъявленным ему обвинениям, Огородник согласился изложить свои признательные показания на бумаге и, воспользовавшись по недосмотру сотрудников КГБ собственной авторучкой "Паркер", снабженной специальным ядовитым составом, покончил жизнь самоубийством. Но участники событий свидетельствуют, что у происходившего был всего лишь один свидетель - следователь, попросивший остальных членов спецгруппы, в которую, кстати, входил генерал из 7-го управления КГБ, удалиться из комнаты. Способен ли был жизнелюб и раб своего тела Александр Огородник на такой шаг? Тем более что он еще имел шансы пожить, в случае, если бы был включен в оперативную игру по разоблачению его заокеанских кураторов - иначе зачем нужно было впоследствии искать Огороднику двойника для организации захвата с поличным Марты Петерсон? Или Трианон-Агроном был ликвидирован ради сохранения реноме шефов Лубянки?

По крайней мере из воспоминаний заместителя начальника Второго главка КГБ Виталия Боярова, изложенных Вячеславом Кеворковым в книге "Прожить честно и интересно", мы можем узнать, что пришедший "на ковер" к Андропову генерал-контрразведчик с докладом о провале не встретил "ни одного упрека или даже просто недовольства". Один из подчиненных Боярова через несколько дней после завершения операции имел разговор с личным секретарем главы МИДа Макаровым, в котором последний произнес примерно следующую фразу: "На этот раз твой шеф просто молодец - не подставил нашего министра, а взял на себя и одним махом устранил проблему. Сделали все на профессиональном уровне, комар носа не подточит. Их же оружие против них повернули". Была ли смерть Огородника "заказом" или нет, но она избавила Андрея Громыко и Константина Русакова от многих неприятных деталей, которые могли бы всплыть на суде. А Юрий Андропов не только не усугубил непростые отношения с МИДом и ЦК, но даже извлек политические дивиденды. Американский посол Тун, явившийся в советский МИД сразу после высылки из страны арестованной с поличным Марты Петерсон в Америку, высказал настоятельную просьбу не предавать случившееся гласности, "что будет высоко оценено правительством Соединенных Штатов Америки".

В любом случае, книга и фильм "ТАСС уполномочен заявить", созданные в начале 1980-х, имели огромное пропагандистское значение. Советским гражданам демонстрировались коварство империалистических разведок и большая общественная значимость деятельности "репрессивного монстра" - КГБ. Американцам же (скорее речь идет о специалистах по "Совьет Раша") напоминалось о жестком контрразведывательном режиме, установленном наследниками Дзержинского, позволяющем держать под колпаком каждый шаг иностранной спецслужбы.